Нагарджуна родился в Южной Индии и происходил из браминской касты; он от природы одарен был удивительными способностями и еще в детстве изучил четыре Веды, из которых каждая содержала 40000 гатх, считая в каждой по 42 буквы-слога... Он заучил эти строки наизусть и овладел их смыслом. В свои 20 лет он уже был широко известен и узнал все светские науки, каковы: астрономия, география, таинственные и магические средства; потом, устав от скучной жизни и желая вкусить удовольствий, сдружился с тремя также отличнейшими человеками и, узнавши средство, как делаться невидимкой, забрался с ними в царский дворец, где начал бесчестить жен; присутствие молодых людей открыли по следам, и три товарища Нагарджуны были изрублены, только он один спасся, ибо стоял невидимым рядом с царем и его не коснулись мечи. В этот момент в нем пробудилась мысль о страдании, он видел, чем оно вызывалось, он отверг вожделение, и у него появилось желание оставить дом: "Если я обрету свободу, я стану шраманом и буду стремиться к отшельничеству, т. е. к правражье". Действительно, придя в горы к пирамиде (ступе) Будды, он принял обеты и в 90 дней изучил все три Питаки и постиг их глубокий смысл; после этого он стал отыскивать другие Сутры, но нигде не находил; только в глубине снежных гор один престарелый Бхикху дал ему Сутру Махаяны, глубокий смысл которой он хотя и понял, но не мог найти пространного истолкования... Он путешествовал по многим странам в поисках других Сутр. Во всей Джамбудвипе он не нашел их, хотя искал повсюду. Он победил тиртхиков и шраманов и настолько преисполнился сознанием собственной непобедимости, что стал надменным и гордым. Он счел мирские вещи-дхармы слишком подлыми и грязными, а Сутры Будды, хотя и глубокими, но несовершенными в логическом отношении. То, что еще несовершенно, нужно логически углубить. Кто учит, должен, прежде всего, ясно понять, а затем учить. Логика не должна быть противоречивой, в предмете не должно быть погрешности. Разве возможна здесь недоработка? После медитации на этих объектах он возмечтал сделаться основателем новой религии, выдумал новые обеты и новое платье для своих учеников. Теперь он сам отличал то, что отличалось законом Будды. Затем он вновь захотел продемонстрировать всеведение с помощью упражнений в неотклонении и безжеланности. Он избрал день и назначил час свидания с учениками, после чего изложил новые правила поведения и придумал новые одежды для учеников. Тогда Нагараджа, царь драконов, сжалясь над ним, взял его к себе в море в свой дворец и там показал ему семь драгоценных хранилищ с книгами Вайпулья и прочими сутрами глубокого и сокровенного смысла. Нагарджуна читал их в продолжение 90 дней... Дух его проник в их смысл и понял истинную пользу. Нага прочел его мысли и спросил: "Разве ты еще не вник в Сутру, которую видишь?" Он ответил: "В твоем хранилище великое множество Сутр, количество их неисчислимо. Мне нужно снова прочесть их десять раз на Джамбудвипе". Нага сказал: "Сутр и служебников намного больше, чем в моем дворце". Тогда Нагарджуна постиг единый смысл Сутр и добился больших успехов в сосредоточении-самадхи со смирением перед безначальностью. Нага вручил ему их, и он вернулся на Джамбудвипу. В это время в Южной Индии был царь нисколько не благоговевший к истинному учению. Нагарджуна, желая обратить на себя его внимание, в продолжение 7 лет ходил впереди его с красным флагом. Когда царь вступил с ним в разговор, то потребовал от него в доказательство его всеведения сказать, что делается на небе. Нагарджуна объявил, что идет война между асурами и дэвами, и в подтверждение его слов с неба попадало оружие и оторванные члены асуров. Тогда царь уверовал, и десять тысяч браминов перестали носить волосы в пучке (т. е. обрились) и приняли обеты совершенства (т. е. духовного звания). Тогда Нагарджуна весьма распространил в Южной Индии буддизм, унизил тиртхиков и в объяснение учения Махаяны составил Упадешу, состоявшую из 100000 гатх: сверх того сочинил еще: "Чжуан янь фо дао лунь" - великолепный путь Будды в 5000 гатх, "Да цзы фан бянь лунь" - искусство великого милосердия в 5000 гатх ("Мадхьямика-шастру" в 500 гатх), чрез это учение Махаяны стало в большом ходу в Индии. Еще сочинил он: "У вэй лунь" - рассуждение о бесстрашии в 100000 гатх ("Акутобхайя-шастру", в которой содержится "Мадхьямика-шастра"). В это же время жил брахман, который знал магические формулы и хотел в состязании победить Нагарджуну. Он сказал царю Индии: "Я могу повергнуть этого бхикху, и царь будет свидетелем этого". Царь ответил: "Ты совсем глуп. Это бодхисаттва. Его свет подобен свету солнца и луны, а ум благородного имеет такой же блеск. Откуда в тебе столько наглости и дерзости, почему ты не испытываешь почтения?" Брахман ответил: "Почему бы, царь, тебе не позволить, для того, дабы узнать человека, и самому убедиться, увидеть, как он будет смущен и повержен?" Царь выслушал его и наконец попросил Нагарджуну, чтобы они уселись ясным утром друг перед другом во Дворце Закона и Добродетели. Брахман произвел магический пруд, на середине которого находился тысячелиственный ненюфар. Он сел на него и стал глумиться над Нагарджуной: "Тебя посадили на повозку, и ты не отличаешься от вола, а еще собираешься состязаться со мной, сидящим на чистом лотосе и в совершенстве постигшем толкование Шастр". Нагарджуна, прибегнув к волшебству, сотворил на поверхности пруда белого слона с шестью бивнями, и тот разрушил лотосовое сиденье. Он подхватил его бивнями, вырвал и бросил на землю. Брахман, раненный в бедро, упал и взмолился, обращаясь к Нагарджуне: "Я не оскорбляю и не унижаю выдающегося мастера. Я только хотел, чтобы он мог принять меня милостиво и забрать от тех глупых людей. Они - учители хинаяны, в чьих сердцах всегда гневливость". Нагарджуна спросил его: "Рад ли ты тому, что я долго пребываю на земле?" Тот ответил: "По правде говоря, мне это не нравится". Нагарджуна удалился в покои, заперся и не появлялся весь день. Ученик сломал дверь и заглянул; оттуда тотчас вылетела цикада. Через сто лет во всех государствах Южной Индии воздвигли в честь его храмы и стали почитать его как Будду. Так как мать родила его под деревом арджуна (а-чжоу-то-на), то он и получил имя Арджуна, а вследствие того что Нага (дракон) участвовал в его обращении, присоединено еще имя Нага, отчего и вышло Нагарджуна. Он был тринадцатый патриарх и управлял религией триста с лишком лет.

Будон
ЖИЗНЬ НАГАРДЖУНЫ

Четыреста лет прошло после нирваны Будды. На юге Индии, в стране Видарбха, жил богатый брахман, не имевший детей. Во сне ему было пророчество, что если он пригласит 100 брахманов на религиозную церемонию, то родится сын. Он так и сделал, и десять месяцев спустя сын родился. Отец показал его прорицателям, а те сказали, что, хотя признаки благоприятны, сын не проживет дольше десяти дней. Во избежание этого нужно пригласить 100 брахманов, и жизнь будет продлена на семь месяцев, а еще одно такое же приглашение продлит жизнь мальчика на семь лет, но не больше.

Когда приблизился последний срок, родители отправили сына путешествовать со слугой. Они пришли в Галанду. Здесь он начал читать гимны "Самаведы", которые услышал брахман Сараха, посоветовавший мальчику для продления собственной жизни стать монахом. Тот принял посвящение в магическом кругу Амитаюс - Победителя Смерти и произнес магическое заклинание. Так же поступил он в ночь семилетия и тем спасся от смерти, после чего явился к обрадованным родителям и стал изучать с Сарахой тексты "Гухьясамаджа" с комментариями. Затем он просил Рахулабхадру, настоятеля , стать его наставником и постригся в монахи, получив имя Шриман.

Во время, когда он занимал пост стража - церковнослужителя Наланды, случился голод. Шриман добыл эликсир золота и сумел обеспечить общину пропитанием. Но это считалось неправедным средством, и он был изгнан из общины. Желая очиститься от поступка, он построил 10 млн. монастырей и святилищ, после чего обрел естественные и сверхъестественные магические силы.

Шанкара составил "Ньяя-аланкару" в 1200 строф и опроверг всех противников. Чтобы победить его, Шриман изложил свое учение в Наланде. Во время проповеди два мальчика, слушавшие его, исчезли под землей. Они были нагами и обо всем поведали своему царю, а тот пригласил к себе великого учителя. Шриман принял приглашение и стал проповедовать там. Наги умоляли его остаться с ними, но он решил унести с собой "Сутру праджняпарамиты", а взамен воздвиг им 10 млн. святилищ, и наги стали его друзьями. С тех пор он известен как Нагарджуна.

Учитель пришел в восточную страну Патавеша и построил много храмов, как и в стране Радха. В северной стране Кити он встретил мальчика Джетака и предсказал ему, что тот станет царем. Когда это случилось, Нагарджуна преподнес ему "Ратна-авали".

Когда Нагарджуна жил в Кахоре, провинция Канси в Южной Индии, все полторы тысячи ее городов были разграблены. Брахманы собрались и решили покинуть разоренную страну. Мастер, узнав об этом, обратился к ним с посланием, в котором не советовал уезжать и говорил, что и на новом месте, после всех мытарств исхода, они обнаружат страдание. Одновременно он подарил брахманам все свое имущество и состояние.

Всего Нагарджуна пропагандировал свое учение 600 лет, достигнув вершин знания. Не желая ограничиваться преподаванием, он занялся практикой и своими глазами увидел Тару. Расставшись с Наландой, где в то время обосновалось сто собpаний Дхармы, он просил милостыню в других местах. Вернувшись, он сказал себе: "Нет, с моим складом ума я не смогу увеличить благо живых существ".

Чтобы выработать необходимые для этого качества, Нагарджуна отправился в Раджагpиху. В первый же день чтения мантр двенадцать демонов из главного круга злых духов сотрясли землю. На второй день они вызвали наводнение. Огонь вспыхнул на третий день, а на четвертый начался ураган. Пятый день был ознаменован дождем из разного оружия, а шестой - камнепадом. На седьмой день появились демоны обоего пола, разбрасывая все вокруг, но и они оказались не в силах прервать медитацию Нагарджуны.

Затем женщины-демоны с севера пришли к нему и сказали: "Чем мы можем служить тебе?" - "Приносите мне то, что нужно для поддержания жизни, мне не нужно ничего сверх", - ответил Нагарджуна. И они каждый день приносили ему четыре горсти риса и немного овощей. Питаясь так, мастер практиковал двенадцать лет, и все это время сто восемь демонов находилось в его власти, а его мысли были направлены на благо живых существ.

Потом Нагарджуна отправился в горы Гхадхашила, собираясь обратить их в золото на пользу живым существам. Сначала он превратил горы в сталь, затем - в медь. Но Манджушри предупредил его, что столько золота вызовет ссоры среди людей, и накопится зло. И Нагарджуна отказался от своего плана. С тех пор вершины Гхадхашила светятся тусклым желтоватым светом, как медная лампа.

Нагарджуна направился на юг к Шрипарвате. По пути он встретил на берегу Брахмапутры пастухов и спросил их о переправе. Они же показали ему дорогу через овраги на отмель с крокодилами. Но один из них, догнав, предостерег его и предложил помочь. И вот пастух пошел через реку, неся на плечах Нагарджуну. На середине реки Нагарджуна заставил появиться крокодилов и другие внушающие страх вещи, но пастух продолжал идти, говоря: "Вы не должны пугаться, я пока еще жив". Тогда мастер убрал все устрашающие иллюзии. Когда они достигли берега, он сказал:
- Я - Арья Нагарджуна. Ты слышал обо мне?
- Я слышал то, что говорят о вас, - ответил пастух, - но никогда вас не видел.
- Сейчас, на реке, ты спас меня. Что я могу для тебя сделать?
- Я бы хотел стать царем, - сказал пастух, помедлив.
Мастер расчистил на земле место, потом побрызгал водой на дерево сала, и его ствол превратился в слона. "На нем ты будешь ездить", - сказал Нагарджуна. Пастух спросил, нужна ли ему будет армия. "Если слон затрубит, появится армия". Так и случилось. Пастух стал царем Салабханда, его жену звали Синдхи, и он правил знаменитым городом Бхахитана. Налоги ему платили восемьсот городов со стотысячным населением.

Мастер перешел на юг к Шрипарвате и остался там медитировать. Однажды, когда Нагарджуна жил в уединении в Суварне, туда пришел один брахман с запада Индии, который был вором. Он заглянул в дверь и увидел, как учитель ест роскошный ужин c золотого блюда. В голове брахмана возникла мысль украсть блюдо, но Нагарджуна почувствовал это и выбросил блюдо в открытую дверь.
- Зачем вы это сделали?" - униженно спросил брахман, входя в дом и низко кланяясь. "У меня была мысль украсть блюдо, - продолжал он, - но теперь в этом нет необходимости. Зачем же вы бросили его мне?
- Мое имя Нагарджуна, - ответил учитель. - Богатство здесь только для блага других. Я выбросил блюдо потому, что, когда мы умираем, нам нечего делать с вещами. Оставайся. Ты можешь здесь есть и пить, и не нужно будет воровать.
Брахман был покорен поведением учителя и попросил наставлений. Нагарджуна дал ему посвящение Гухьясамаджи и наставления, как освободиться от привязанности к вещам:
"Представь, что все вещи, которых ты хочешь, - рога на твоей голове.
Все драгоценное не имеет собственной природы: медитируй на чистый свет".
Нагарджуна свалил в угол дома драгоценные камни и оставил вора наедине с ними. Нагабодхи медитировал согласно сказанному. За двенадцать лет у него на голове выросли такие рога, что при каждом движении он цеплялся за углы. Он был очень несчастен. Вернувшись, Нагарджуна спросил вора:
- Тебе хорошо?
- Плохо - ответил тот.
Нагарджуна рассмеялся и дал такие наставления:
"Если при медитации растить рога, это отравит всю радость. Так же привязанность к самому лучшему и поискам его приносит страдание. У существующих вещей нет никакой природы, они как облака в небе. Рождение, жизнь, смерть, добро, травма - откуда они? Что это? Что может осчастливить тебя? И что может разрушить тебя, если твой ум - чистое пространство? С самого начала нет ничего, что должно быть сделано, потому что все - пусто".

Услышав это, ученик прямо осознал пустотность как фундаментальное свойство вещей. За шесть месяцев медитации он понял единство сансары и нирваны и обрел сиддхи. Как лучший ученик Нагарджуны, он стал известен под именем Нагабодхи. Для блага живых существ он применял восемь великих сиддхи: странствий под землей, меча, связывания и pазвязывания, лечения таблетками и взглядом, крылатой походки и эликсира бессмертия. "Оставайся на Шрипарвате, - сказал Нагарджуна, - учить и работать на благо живых существ". И учитель оставил его там. Говорят, что Нагабодхи было суждено прожить две тысячи лет.

А тем временем царь Салабханда скучал по учителю. Он прибыл к Шрипарвате поклониться Нагарджуне и не отходил от него.
- В моей империи мало толку и большие хлопоты, так что я все более несчастен. Мне не нужно престола. Я хочу только сидеть перед глазами мастера.
- Не бросай его, это твое царство, - ответил Нагарджуна. - Пусть твоим мастером будут дpагоценные четки. Управляй, и я дам тебе напиток, удаляющий стpах смерти.
- Если так нужно, чтобы я правил и получил затем напиток, я буду делать это, - сказал pасстроенный Салабханда, - но я надеюсь, что в этом нет необходимости.

Нагарджуна дал царю наставления, как ему практиковать в своих владениях. Впоследствии Салабханда освоил искусство алхимиков и оставался на престоле сто лет. За это время государство расцвело, и даже звери и птицы в горах жили счастливо.

Через сто лет царь снова нашел повод поехать к Нагарджуне, который в это время усиленно распространял Учение. Дело в том, что злой дух Сунандешвара, исполнившись зависти к славе Дхармы, стал причиной частых неудач учителей и появления признаков раскола в сангхе. Знаки несчастья не заставляли себя ждать. Солнце и луна почти утратили блеск, фрукты портились внезапно, дождь не появлялся по многу дней, и часто нечего было есть. Росли эпидемии, учащались войны. Многие деревья в лесу засохли. Размышляя об этом, Салабханда посчитал это знаками того, что его учитель в беде, и, оставив царство своему сыну Сандхикумаре, с небольшим числом спутников выехал к Шрипарвате. И вот они встретились.
- Зачем ты приехал, сынок? - спросил мастер.
Салабханда ответил:
- Может быть, наша удача исчерпана нами, и учение Победителя приходит к своему концу. Может быть, стало решающим то, чего мы не знали, и великое сострадание - как свет луны в тучах аффектов и заблуждений. Подвигнется ли учитель, подобный алмазу, судьбе всего многосоставного? Я спешил, чтобы знаки не обогнали меня, - я прошу вас, из вашего сострадания, не покидайте этого мира.
Учитель сказал:
- Все, что рождается, не может не умереть. Все состоящее из частей - разрушается. Все накопленное - тpатится. Все созданное - непостоянно, но почему ты pасстpоен? Возьми себе эликсиp и иди".
- " Эликсиp - здесь, быть рядом с Вами, - настаивал Салабханда. - Если учитель уйдет от нас, что за нужда в эликсиpе?

Тем временем мастер раздавал свое имущество. Бог Брахма возник перед ним в обличье брахмана и попросил его голову. Нагарджуна согласился. Царь Салабханда не мог вынести страданий от вида смерти учителя. Прижавшись лбом к ноге мастера, он скончался. Все винили в этом брахмана. Потом мастер отдал свою голову. Никто не решался отделить ее; наконец, он сделал это сам стеблем травы куша. Когда он передал голову брахману, деревья засохли и заслуги людей увяли. Восемь якшей уселись сторожить тело, они и сейчас там. Свет вошел в Нагабодхи, преемника мастера, и проявлялся в течение месяца в году, когда наступало время. Сказано, что в будущем тело мастера оживет и он будет помогать живым существам, когда придет Будда Майтрейя.

В другой версии история с травой куша выглядит следующим образом.

"У царя Антивахана, или Удаянабхадра, был наследник Шактиман. Мать подарила ему очень красивую мантию. Он сказал, что наденет ее, когда взойдет на трон. Мать возразила: "Ты не будешь править. Твой отец и учитель Нагарджуна открыли эликсир жизни". Сын пошел на Шрипарвату - место пребывания Нагарджуны. Тот стал проповедовать ему свое учение. Юноша пытался отрезать голову учителя, но безуспешно. Учитель объяснил, что только стеблем травы куша можно это сделать. Юноша все же отрезал голову Нагарджуны, и тогда из шеи мастера вышел стих. Якша отобрал голову у юноши забросил на расстояние йоджана (7,2 км), но тело и голова с каждым годом сближались и наконец соединились. И вночь Нагарджуна стал трудиться ради учения и живых существ. Духовным сыном Нагарджуны стал Арьядэва, рожденный на острове Симхала в цветке лотоса и принятый царем той страны".

Деятельность учителя выражалась в составлении сборника мадхьямиковских гимнов, в которых учение излагается в соответствии с писанием, и шести фундаментальных мадхьямиковских трактатов, которые научают логическим приемам; в демонстрации учения посредством сборника цитат "Сутра-самуччая" и методического наставления "Свапна-чинтамани-парикатха", способствующего очищению умов махаянистов и пробуджению святости у хинаянистов. Труд, содержащий принципы поведения домохозяина, называется "Сухрил-лекха", а принципы поведения монахов - "Бодхи-гана".

К его тантрическим трактатам относится "Тантра-самуччая" - краткое изложение теоретического и практического аспектов учения, "Бодхичитта-виварана" - преимущественно теоретическое сочинение. "Пиндикрита-садхана" - труд по духовному совершенствованию. Его сочинениями по медицине являются "Йога-шатака" и другие. По науке политики - "Джана-пошана-бинду" (для низших чиновников), "Праджня-шатака" (для министров), "Ратна-авали" (теория и практика махаяны для царей). Кроме того, ему принадлежат "Пратитьясамутпада-чакра", "Дхурайога-ратнамала", труды по алхимии, а также комментарии к трудам других учителей.

В его имени часть "Нага" имеет следующие значения:

Рожденный из Океана, который есть Сущность, Абсолют (дхарма-дхату), ибо настоящий Наг рожден в море;
- неприлипающий к двум крайним точкам зрения о вечности и всеобщей уничтожимости (ибо настоящий Наг не знает границ своего пребывания);
- хранящий сокровищницу жемчужин Писания (ибо Наг владеет богатством в виде золота и жемчуга);
- снабженный проницательностью, сжигающий и уничтожающий (огнем, как глаза нагов);
а часть "Арджуна" имеет значение "Тот, кто обрел мощь". Учитель есть Арджуна, так как он, во-первых, страж - првитель царства учения, во-вторых, победитель духов зла и всех греховных сил мира.

В "Махамегха-сутре" сказано:

"Спустя 400 лет после моего ухода один из личчхавов станет монахом под именем Нага и будет проповедовать мое учение. В конце концов в мире Прасаннапрабха он станет Буддой по имени Джанакарапрабха".

Скорее всего, речь в этой сутре идет о Нагарджуне. Здесь же ему предсказано, что он достигнет восьмой ступени совершенства.

Таранатха
УЧИТЕЛЬ НАГАРДЖУНА

Религией управлял учитель Нагарджуна и чрезвычайно распространил систему Мадхьямика. Он принес великую пользу и шравакам, особенно когда изгнал множество нарушавших правила бхикшу и шраманеров, которые пользовались большой силой между духовенством и которых, говорят, было до восьми тысяч; тогда все школы признали его своим начальником.

Учитель Нагарджуна с помощью состава, превращающего в золото (камни или железо), содержал в продолжение многих лет 400 проповедников Махаяны в Шри-Наланде. Потом он призвал богиню Чандика, которая хотела было однажды унести его (к себе) на небо, в местопребывание богов, но учитель (Нагарджуна) сказал, что ему теперь нет надобности отправиться в жилище богов, но что он вызвал ее для того, чтобы она, до тех пор пока существует религия, доставляла содержание духовным Махаяны. Поэтому эта богиня поклялась жить неподалеку от Наланды, приняв вид Вайшьябхадры, благородной женщины из вайшьев; и учитель, вколотив большой, какой только человек может снести, гвоздь из дерева кхадира в весьма высоком месте большой стены в храме Манджушри, сложенном из камня, приказал ей кормить духовных до тех пор, пока этот гвоздь не превратится в прах. Таким образом, в продолжение 12 лет она доставляла все потребное духовным. Напоследок, когда непотребный шраманера, исправлявший должность эконома, докучал ей постоянно страстью, на которую она сначала не говорила ни слова, она обещала соответствовать его желаниям, если он превратит в пепел гвоздь из кхадира; этот скверный шраманера сжег его, и, когда он превратился в пепел, она тотчас же исчезла.

После того учитель на место этого основал 108 школ Махаяны в 108 храмах и в каждой поставил по кумиру Махакалы, которому препоручил охранение веры...

В это время арья (Нагарджуна) создал многие Дхарани и Шатасахасрика Праджняпарамита, о которых шраваки сказали, что они сочинены самим Нагарджуной. С того времени не являлось более сутр Махаяны.

Для опровержения возражений шраваков, признававших существование материи, Нагарджуна сочинил пять рассуждений и другие книги...

Им построено также множество храмов на Востоке в царствах Патавеша, или Вугам, Одивиша, Бхангала и Радха...

Под конец своей жизни арья Нагарджуна прибыл в южные страны Индии, просветил царя Удаяна и там еще много лет управлял верой.

На Юге, в царстве Дравали, были невообразимо богатые два брамина Мадху и Супрамадху, которые стали состязаться с учителем Нагарджуной в познаниях браминского учения: в четырех ведах, 18 науках и пр., оказалось, что они не знали и сотой части того, что знал учитель. Тогда оба брамина сказали: "О ты, сын браминов, достигший до конца (изучивший в совершенстве) все шастры, относящиеся к трем ведам, к чему ты сделался буддистом?" Тогда Нагарджуна изложил им все достойное порицания в ведах и похвальное в религии (буддийской), от чего они чрезмерно возблагоговели и стали чествовать Махаяну. Учитель посвятил их в чары (мантры)...

Таким образом, учитель Нагарджуна, поддерживая верховную религию всеми способами, как-то: слушанием, преподаванием, созерцанием, построением храмов, содержанием духовных, деяниями в пользу демонов - живых существ, отличных от людей, опровержением нападок тиртхиков, - оказал несравненное благодеяние преподаванию Махаяны.

Нагарджуна был и зодчим, который предпринимал многочисленные усилия по реставрации, укреплению и прославлению центрального места паломничества буддистов - святилища у дерева Бодхи, где Будда достиг просветления. Среди архитектурно-сакрально-охранительных мер принимались и тантрические: установка на вершинах каменных столбов скульптурных образов Махакалы, скачущего на льве и держащего в руках дубину. Позднее якобы эти образы были укреплены на 108 камерах-чайтий, вырубленных в каменной стене. Кроме того, в этот же период несколько царей со своими слугами обрели сверхъестественные силы-сиддхи благодаря вступлению в мантраяну и совершению тантрических обрядов.

Есть два мнения, согласные в том, что царь Удаяна прожил около 150 лет, но разногласящие в годах жизни Нагарджуны; по одним, ему недоставало до 600 лет жизни 71 года, а по другим - 29. По первым он прожил 200 лет в Магадхе, 200 - на Юге и 129 лет на горе Шрипарвата; очевидно, что это говорится только примерно, притом мой учитель, лама и пандит, говорит, что здесь половина года считается за целый год. По второму мнению, сходному во всем прочем с первым, жизнь Нагарджуны на горе Шрипарвата полагается в 171 год.

Так как Нагарджуна создал жизненный эликсир - стал расаяна-сиддхой, то цвет его кожи сделался подобным цвету драгоценности; а занимаясь созерцанием на горе Шрипарвата, он достиг первой области - Бодхисаттв, и тело его украсилось 32 признаками"...

Нагарджуна, живя в Магадхе и управляя религией, сооружал храмы и прочее во множестве, это был период усиления. Но когда Нагарджуна отправился на Юг и там трудился для пользы одушевленных существ, тогда началось учение Млеччха, а как скоро Нагарджуна поселился на горе Шрипарвата и при царе-брамине Пушьямитра произошли все такие бедствия, очевидно, что это начало периода ослабления...

(Вайдарбха, от браминов и для спасения от преждевременной смерти, был прислан в Наланду, где и учился у Рахулабхадры различным тантрам. По возвращении от драконов опроверг бхикшу Шанкару и, собрав все книги, оспаривающие Махаяну, сочиненные шраваком Сэндхаба, спрятал их в землю; в местности Джатасангхата обратил 500 тиртхиков. Когда он отправился на Север, в Двипа Уттаракуру, то встретил мальчика, которому он предсказал, что будет царем и через 12 лет по возвращении нашел, что это уже осуществилось. Это был царь Удаяна, который также сделал успехи в тантрах и не мог умереть, пока не умрет Нагарджуна. Тогда Сушакти, сын Удаяны, прибыв на гору Шри Парвата, обратился к учителю, чтобы он отдал ему свою голову. Из Бустона мы узнаем, что духовное имя его было Шримат, а по другим - Шакьямитра, что Удаяна называется еще Антивахана и мальчиком, когда его встретил Нагарджуна в городе Саламана (или Аламана?) назывался Джетака. Бустон говорит, что он родился чрез 400 лет после Будды; в одном китайском самом древнем толковании на "Муламадхьямику" приписываемом Виндурлоке (Голубоглазый, - теперь транслитерируется как Пингала.), говорится, что Нагарджуна начал опровергать шраваков через 500 лет. Мы здесь не можем перечислить всех сочинений, приписываемых Нагарджуне: одних главнейших, в роде пяти рассуждений, насчитывают 25... У Сюаньцзана гора Шрипарвата названа Парамалагири в царстве Косала).

В то время в Шри Наланде (при Чандрагупте) правили верой с великой пользой учитель Арьядэва и Нагахвая...

Около того времени, как учитель Нагарджуна отправился из владений царя Удаяны на гору Шрипарвата, Арьядэва встретился с ним и, сопровождая его на эту гору, приобрел сиддхи жизненного эликсира и многие другие; наконец, Нагарджуна вручил ему и задушевное учение. По смерти учителя Нагарджуны Арьядэва, живя в ближайших южных странах, доставлял пользу тварям созерцанием, слушанием и преподаванием...

В одно время с учителем Арьядэвой жил в южных странах учитель Нагахвая - позванный драконами, которого настоящее имя было Татхагатабхадра; но он прозван так потому, что по приглашению драконов семь раз приходил в их царство, сочинил многие толкования на сутры Махаяны и несколько объяснил мадхьяму йогачарьев... Этот учитель есть также ученик Нагарджуны.

Сверх того на Востоке, в царстве Бхангала, у двух престарелых родителей был один сын; так как они были бедны, то Нагарджуна дал им много золота, и все трое, весьма возблаговев, сделались его учениками. Этот сын, который, живя подле Нагарджуны, приобрел сиддхи жизненной эссенции и, поступив в духовное звание, стал знатоком в "трех сосудах" (Питаках), есть (не кто иной, как) Нагабодхи. Он во всю жизнь Нагарджуны был при нем слугой, а когда тот скончался, то поселился в глубокой пещере в боку горы Шрипарваты и, занимаясь с единой мыслью созерцанием, чрез 12 лет приобрел верховную сиддхи Махамудра и провел остальную жизнь в теле, подобном солнцу и луне. Ему есть два имени: Нагабодхи - драконова святость и Нагабуддхи - драконов ум.

Учитель Нагарджуна жил с 1000 учениками на Севере на горе Ушира, и один из учеников оказался столь глупым, что даже не мог заучить одной шлоки в продолжение нескольких дней, и Нагарджуна в шутку сказал ему, чтобы он представлял себе, что у него растут на голове рога; тот действительно стал созерцать и, так как был одарен весьма сильной фантазией, тотчас же ощупал признаки рогов, которые вскоре уперлись в стену пещеры, в которой он сидел; тогда Нагарджуна, видя, что он имеет отличные способности, велел ему представлять, что у него рога пропадают, и они действительно пропали, Нагарджуна, преподав ему некоторые сведения о Нишпаннакрама, велел созерцать, и он вскоре приобрел Сиддхи Махамудра. После того учитель вместе с учениками приготовил в шесть месяцев ртутный эликсир (он практиковал парада-расаяна), но при раздаче каждому по пилюле Шинкхиба, прикоснувшись к пилюле головой, бросил ее куда попало и на вопрос Нагарджуны о причине отвечал: "Мне этого не нужно. Если ты сам, учитель, хочешь иметь такие пилюли, то вели приготовить сосуды, наполненные водой". Тогда поставили 1000 больших винных сосудов, наполненных водой, и лес тот (в котором они стояли) казался набитым. Тогда волхв в каждый сосуд влил по капле своей урины и все они стали наполнены волшебной эссенцией или соком золота. Учитель Нагарджуна скрыл все это в одной труднодоступной пещере в боку той горы и произнес желание, чтобы в будущее время оно послужило к пользе одушевленных существ...

– индийский буддийский пандита, гуру - основатель философской школы Мадхьямика , первой философской школы буддизма Великого Пути (санск. Махаяна), чьё возникновение в Индии относят ко второму веку н.э.


В "Манджушри-мула-тантре" имеется следующее пророчество Будды Шакьямуни:
"После того, как я, Будда, уйду, пройдёт четыреста лет, и тогда появится монах, именуемый Нага. Он посвятит себя Учению и окажет большую помощь ему. Он достигнет стадии Совершенного Блаженства и будет жить шестьсот лет. Мистическое знание Махамаюри* будет обеспечено тем великим существом. Он познает предметы разных наук и изложит Учение о несубстанциональности. И после того, как он отбросит этот телесный остов, он переродится в области Сукхавати. И, наконец, состояние Будды должно быть определённо достигнуто им".

Нагарджуна

Через четыреста лет после того, как ушёл Будда Шакьямуни, на юге Индии, в стране Видарбха, в семье богатого брахмана родился сын. Брахман долго ждал появления ребёнка, но когда отец показал его предсказателю, тот, изучив знаки у младенца, сказал, что хотя знаки у мальчика и счастливые, он не проживёт и десяти дней. Однако предсказатель дал совет, как увеличить срок жизни ребёнка до семи месяцев, а затем – до семи лет. Родители сделали всё, чтобы мальчик прожил эти семь лет. Когда же срок его жизни приблизился к семи годам, опечаленные родители послали сына путешествовать со слугой.
Нагарджуна постепенно шёл и шёл, пока, наконец, не оказался у ворот монастыря Наланды. Там он встретился с Учителем Сарахой, который пообещал, что если мальчик станет монахом, то Сараха поможет ему продлить жизнь. Нагарджуна вступил в общину, и Учитель посвятил его в мандалу Амитаюса, дав наставление читать мантры этого Победителя над смертью. Так мальчик преодолел критический срок в своей жизни.
Сараха посвятил Нагарджуну в различные учения, в числе которых была и практика Шри Гухьясамаджи. Затем его наставником был настоятель Наланды Рахулабхадра. Мальчик стал известен как монах Шриман.
Благодаря духовной практике Шриман овладел сверхъестественными силами. Однажды, излагая Учение в своём монастыре, он заметил, как два мальчика, слушавшие его толкование Учения, затем исчезли под землёй. Учитель спросил о них и установил, что это были наги. Получив приглашение от нагов, он перенёсся в их область, и изложил там Учение. Наги просили остаться Учителя у них, но тот отказался, пообещав прийти потом.
В области нагов он получил "Шатасахасрику" и "Свалпакшару" (одна из малых праджняпарамита-сутр). После этого случая Шриман стал известен под именем Нагарджуна. Нагарджуна построил большое количество святилищ и храмов.

По материалам "Истории буддизма" (тиб. chos "byung) Будона Ринчендуба

Нагарджуна известен нам, как основоположник философской школы Мадхьямика, или школы Срединного Пути. В шестом веке Мадхьямика разделилась на прасангхику и сватантрику; в восьмом веке из последней образовались саутрантика-сватантрика и йогачара-сватантрика. В восьмом веке в Тибете мадхьямики Шантаракшита и Камалашила активно участвовали в становлении буддизма и монастырского образования. С тех пор в тибетском буддизме Мадхьямика продолжает оставаться основополагающим учением философского подхода к постижению Истины.
О трактатах Нагарджуны Его Святейшество Далай-лама ХIV говорит: "Воззрение на пустоту, высказанное Нагарджуной следует понимать в смысле взаимозависимого происхождения. При чтении этих комментариев появляется чувство глубокого восхищения Нагарджуной. Многие более поздние учёные и святые опирались в своих взглядах на труды этого мастера".
Учитель Нагарджуна изображается сидящим в позе лалита-асана, его руки сложены в дхармачакра-мудре. На многих изображениях его голову окружает ореол из змей, которые символизируют змееподобных обитателей страны нагов.

Литература:

Андросов В.П. Буддийская классика Древней Индии: Слово Будды и трактаты Нагарджуны. М. "Открытый мир", 2008. - 512 с.
Андросов В.П. Индо-тибетский буддизм: Энциклопедический словарь. М., "Ориенталия", 2011. С.293-294.
Торчинов Е.А. Введение в буддизм. СПб., "Амфора", 2005. С.116-135.

I. ГИМН ПРЕОДОЛЕВШЕМУ САНСАРУ.
(Локатита-става)

Поклоненье Тебе, преодолевшему мир,
Опытнейшему в Знании Пустоты,
Исключительно ради блага существ
Долговременно пребывающему в Сострадании!
Ты знаешь: есть лишь скандхи, -
Нет никаких существ.
И все же, Великий Муни, ради существ
Ты претерпевал величайшие муки!
О Совершенномудрый!
Мудрым Ты ясно показал,
Что и скандхи подобны наваждению,
Миражу, граду гандхарв и сновидению!
Они порождаются причиной.
Нет ее – нет и их.
Разве Ты не постиг ясно,
Что они – словно отражение [в зеркале]?
Дхарма-частицы не воспринимаются зрением.
Каким же образом зримое состоит из них? –
Так говоря о форме,
Ты опровергаешь веру в [реальность] формы.
Ощущение не существует без ощущаемого.
Значит [оно] лишено собственного «Я».
И Ты убежден: ощущаемое
Лишено подлинного или независимого существования.
Если бы имя, понятие и его объект не отличались друг от друга,
То рот [говорящего] сгорел бы от слова «огонь».
А если б были различны, не было бы понимания.
Так сказано Тобою, Говорящим Истину!
Деятель независим, как и действие, –
[Так] Тобою сказано в относительном смысле
В действительности Ты знаешь,
Что оба существуют взаимозависимо.
[В высшем смысле] нет ни действующего, ни испытывающего [действие].
Благое и неблагое рождается взаимозависимо.
Ты провозгласил, О Владыка Речи:
Возникающее взаимозависимо – [в действительности] не возникает!
Без познавания нет познаваемого
И без познаваемого нет сознания,
Поэтому – сказано Тобою –
Знание и познаваемое лишены сущности.
Если б обозначение отличалось от обозначаемого,
То обозначаемое существовало бы без обозначения,
А при неотличии их друг от друга
Они бы [также] не существовали,
Это Тобою сказано ясно.
Оком Мудрости Ты зришь
Этот мир как лишенный обозначаемого и обозначений,
Как невыразимый словами
И достигший великого Покоя и Гармонии.
Не возникает ни существующее, ни не существующее,
Ни существующее-несуществующее, - ни само собой,
Ни через иное, ни через то и другое [одновременно].
Как вообще оно может возникнуть?
Немыслимо уничтожение существующего,
Свойство которого – длительность.
Как же может уничтожиться не несуществующее,
Подобно рогам лошади?
Исчезновение неотлично от бытия,
[Но и нельзя считать его неотличным,
[Оно] было бы вечным,
Это же было бы и при неотличии.
Ибо исчезновение немыслимо,
Если вещь есть единое.
И исчезновение немыслимо,
Если вещь – множество.
И нелогично возникновение следствия из исчезнувшей причины,
Как и от причины, [еще] неисчезнувшей.
Ты доподлинно знаешь:
Возникновение подобно сновидению.
Ни от уничтоженного, ни от неуничтоженного семени
Не возникает росток.
Сказано Тобою: всякое возникновение
Подобно появлению иллюзии.
Итак, Ты в совершенстве постиг,
Что этот мир порожден воображением.
Он нереален, и, [будучи] невозникшим,
Не может и исчезнуть.
Не существует блуждания в сансаре вечного [Я],
Не существует блуждания невечного [Я].
Поэтому Ты, наилучший знаток Истинной Реальности,
Говоришь: блуждание в сансаре – словно сновидение!
Недалекие философы считают, что страдание возникает само собой,
Создается чем-то другим, тем и другим [одновременно]
Или оно беспричинно.
Тобою же сказано: оно возникает взаимозависимо.
Взаимозависимое возникновение –
Вот что Ты понимаешь под Пустотой.
Нет никаких независимых дхарм!
Вот что значит Твой несравненный Львиный Рык!
Амрита Учения о Пустоте
Устраняет все различения.
А если кто-то цепляется за реальность [Пустоты], -
Он погиб! – [так сказано] Тобою.
О Освободитель! Все дхармы лишены активности,
Зависимы, пусты, возникли взаимозависимо –
Словно иллюзия. Ты ясно показал:
[Они] лишены сущности.
Ты ничего не превозносишь
И ничего не умаляешь.
Как ранее, так и после
Ты осознаешь Таковость.
Пока мы не полагаемся на дхьяну,
Практикуемую благородными,
Сознание действительно никогда
Не избавится здесь от обозначений.
Сказано Тобою:
Пока не делают опорой лишенное обозначений,
Освобождения нет,
И в Махаяне Ты это показал досконально.
Пусть, благодаря Заслуге, обретенной мной
Прославлением Тебя –
Сосуда, достойного восхваления, --
Весь мир освободится от оков обозначений!

Таков гимн Преодолевшему сансару, или
«Локатита-става».

II. ГИМН НЕСРАВНЕННОМУ.
(Нираупамья-става)

О Несравненный, хвала Тебе,
Знатоку бессамосущего!
Ты тот, кто приходит в этот мир,
Гибнущий от мнений.
Твое просветленное око
Ничего не зрит.
О Повелитель, только Твое умозрение величественно
И знает истинносущее.
С точки зрения высочайшей истины,
Здесь нет ни познающего ни познаваемого.
О Просветленный, Ты – сущность сущего,
Постичь которую необычайно трудно.
Ты не создаешь никакого учения,
Но и не запрещаешь [его].
Высочайшее состояние обретается
Только постижением равновесия.
Неудалением сансары
Тобой приближена нирвана.
О Повелитель, Ты достиг умиротворения
Невосприятием сансары.
6. Ты знаешь, что у омрачения
И у очищения один вкус.
Ты всюду основосущностный, целостнонеделимый,
Недвойственный, совершенночистый.
7. О Владыка, хотя Ты не произнес
Ни единого звука,
Все поколения новообращенных
Наслаждаются живительным дождем Учения.
Ты не привержен [делению сущего]
На группы, основы и опоры.
Обращенный умом к свету,
Ты не опираешься ни на одну из дхарм.
О Повелитель, понятие «существа»
Вовсе не относится к Тебе,
Но именно Ты необычайно сострадателен
Ко всем несчастным и измученным существам.
О Владыка, Твой просветленный ум,
Не привязан к всевозможным измышлениям
Счастья – несчастья, самости – бессамости,
Вечности – невечности.
Ты знаешь, что любые дхарма-частицы
Не прибывают ни в движении, ни в покое
И не представляют множества.
Поэтому Ты – видящий подлинную реальность.
12. Ты повсюду, но нигде не рождался.
О Великий подвижник,
Ты неохватим мыслью,
Ты – жизнь, Ты – Тело Дхармы.
13. Ты беспорочен и постиг мир,
Который лишен единства и множества,
Перемещения и исчезновения,
И [который] подобен эху.
14. О Владыка, Ты познал сансару,
Которая лишена как вечности, так и конечности,
Которое нельзя ни воспринять, ни определить;
И которое подобно сновидению, наваждению и миражу.
15. О Безупречный, Ты преодолел омрачения,
Имеющие корень и плод.
Ты обрел бессмертие,
[Познав] природу омрачения.
16. О Стойкий, нечто вещественное постигаемое Тобой
Без признаков, словно бесформенное.
Сам же Ты являешь собой тело,
Сияющее знаками в «цветных мирах».
17. И неверно, что Ты кажешся видимым
Из-за своего явленного тела.
Если бы дхарма-частица была видна,
То и Тебя могли бы лицезреть.
Но подлинная реальность – невидима.
18. В Твоем теле нет девяти отверстий,
Как нет ни мяса, ни костей, ни крови.
Ты – видение, тело которого
Подобно радуге в небе.
19. В Твоем теле нет ни недуга, ни нечистоты,
Оно не испытывает чувства голода или жажды.
Тобой явлено обычное поведение
Лишь ради сопричастности миру.
20. О Безупречный, Ты лишен порока,
Окутывающего кармой.
Только из сострадания к миру
Тобой явленно погружение в карму.
21. О Повелитель, из-за неделимости подлинной реальности,
Нет деления на колесницы.
Только ради обращения живых существ
Ты проповедовал о трех колесницах.
22. Твое тело неуничтожимо, прочно, спокойно.
Оно являет Дхарму, Оно – Победитель.
Ты открыл успокоение
Для людей, которые готовы.
23. Ты взираешь на безмерные миры вселенной
Вместе с бхактами-поклонниками,
Тоже жаждущими конечного освобождения от колеса сансары
И сверхпроникновения в суть рождения и смерти.
24. О Повелитель, Ты свободен от самозамкнутости,
От раздумий, от движения.
Вследствие того что Ты не привязан к миру,
Ты стал Буддой.
25. Я восхваляю, словно осыпаю цветами того Будду-Сугату,
Которого не охватить мыслью, не измерить,
Который надежда и благо.
Пусть пребывают с ним живые существа,
Причастные к высочайшей Дхарме Совершенного,
Внушающего страх высотой пути.

Таков гимн Несравненному, или «Нираупья-става»,
Созданного для чтения в собрании.

III. ГИМН ВЫСОЧАЙШЕМУ.
(Парамартха-става)

Как же прославлять мне Тебя –
Повелителя, нерожденного, вездесущего,
Превосходящего любое обыденное сравнение,
Пребывающего в сфере, которую нельзя выразить словами.
Разве доступно обыденному понятийному мышлению
Сфера, в какой Ты пребываешь среди истинносущих значений?
Я буду славить Учителя,
Исходя из [испытываемого мною] благоговеяния.
Из-за того, что собственная природа не имеет происхождения,
Ты нерожден, не движим и не исчезаешь.
О Повелитель, хвала Тебе,
Не имеющему собственной природы!
Ты есть ни бытие, ни небытие,
Ни рушимый, ни нерушимый,
Ни вечный, ни конечный.
Хвала Тебе, недвойственному!
В Тебе не различить цвета, который бы окрашивал:
Ни красного, ни зеленого,
Ни желтого, ни белого, ни черного.
Хвала Тебе, неокрашенному!
Ты есть ни большой, ни малый,
Ни продолговатый, ни круглый.
Ты обрел путь неограниченности.
Хвала Тебе, несоизмеримому!
Нет Тебя ни далеко, ни близко,
Ни на небе, ни на земле,
Ни в сансаре, ни в нирване.
Хвала Тебе, неприбывающему нигде!
Не прибывающий ни в одной из дхарма-частиц,
Прошедший путь к подлинной реальности
И постигший глубочайшую тайну.
Хвала Тебе, таинственному.
Потому воспеваемый, да будет воспеваем.
Но кто такой воспеваемый?
Ведь раз все дхармы пусты,
Кто воспеваем и кем воспеваем.
Кто же сможет восславить Тебя,
Лишенного рождения и не подверженного гибели,
Не имеющего ни концов, ни середины,
Не воспринимающего и не воспринимаемого?
Восславим же Будду и умеющего ходить,
И оставившего путь,
Того кто не уходил и не приходил!
Благодаря Ему, добродетельному,
Этот мир идет по пути Будды.

Таков гимн Высочайшему, или
«Парамартха-става».

Через четыреста лет после того, как ушёл Будда Шакьямуни, на юге Индии, в стране Видарбха, в семье богатого брахмана родился сын. Брахман долго ждал появления ребёнка, но когда отец показал его предсказателю, тот, изучив знаки у младенца, сказал, что хотя знаки у мальчика и счастливые, он не проживёт и десяти дней. Однако предсказатель дал совет, как увеличить срок жизни ребёнка до семи месяцев, а затем - до семи лет. Родители сделали всё, чтобы мальчик прожил эти семь лет. Когда же срок его жизни приблизился к семи годам, опечаленные родители послали сына путешествовать со слугой.

Нагарджуна постепенно шёл и шёл, пока, наконец, не оказался у ворот монастыря Наланды. Там он встретился с Учителем Сарахой, который пообещал, что если мальчик станет монахом, то Сараха поможет ему продлить жизнь. Нагарджуна вступил в общину, и Учитель посвятил его в мандалу Амитаюса, дав наставление читать мантры этого Победителя над смертью. Так мальчик преодолел критический срок в своей жизни.

Сараха посвятил Нагарджуну в различные учения, в числе которых была и практика Шри Гухьясамаджи. Затем его наставником был настоятель Наланды Рахулабхадра. Мальчик стал известен как монах Шриман.

Благодаря духовной практике Шриман овладел сверхъестественными силами. Однажды, излагая Учение в своём монастыре, он заметил, как два мальчика, слушавшие его толкование Учения, затем исчезли под землёй. Учитель спросил о них и установил, что это были наги. Получив приглашение от нагов, он перенёсся в их область, и изложил там Учение. Наги просили остаться Учителя у них, но тот отказался, пообещав прийти потом.

В области нагов он получил "Шатасахасрику" и "Свалпакшару" (одна из малых праджняпарамита-сутр). После этого случая Шриман стал известен под именем Нагарджуна. Нагарджуна построил большое количество святилищ и храмов.

По материалам "Истории буддизма" (тиб. chos "byung) Будона Ринчендуба

Нагарджуна известен нам, как основоположник философской школы Мадхьямика, или школы Срединного Пути. В шестом веке Мадхьямика разделилась на прасангхику и сватантрику; в восьмом веке из последней образовались саутрантика-сватантрика и йогачара-сватантрика. В восьмом веке в Тибете мадхьямики Шантаракшита и Камалашила активно участвовали в становлении буддизма и монастырского образования. С тех пор в тибетском буддизме Мадхьямика продолжает оставаться основополагающим учением философского подхода к постижению Истины.

О трактатах Нагарджуны Его Святейшество Далай-лама ХIV говорит: "Воззрение на пустоту, высказанное Нагарджуной следует понимать в смысле взаимозависимого происхождения. При чтении этих комментариев появляется чувство глубокого восхищения Нагарджуной. Многие более поздние учёные и святые опирались в своих взглядах на труды этого мастера".

Учитель Нагарджуна изображается сидящим в позе лалита-асана, его руки сложены в дхармачакра-мудре. На многих изображениях его голову окружает ореол из змей, которые символизируют змееподобных обитателей страны нагов.

Примечание: * Махамаюри (санскр. Mahāmayūrī) - богиня, излечивающая укусы змей; также её почитают, как покровительницу долголетия.

На приведенной танке Вы видите Нагарджуну, сидящего на троне и облокотившегося на лотос. К нему склонился его ученик Арьяведа. В верхнем правом углу изображен бодхисаттва, возможно, проявление Авалокитешвары.

Нагарджуна родился в богатой семье брахманов на юге Индии. Вероятно, это произошло в начале второго столетия нашей эры. Он стал буддийским монахом, а затем великим философом. Он создал школу Мадхьямика, или Средний Путь, буддийское учение о мудрости в понимании взаимозависимого происхождения, относительной природе реальности и отсутствии абсолютной реальности или пустоте.
Иногда говорят, что он был настоятелем в Наланде, великом махаянском буддистском монастыре / университете недалеко от Бодхгая, Индия (однако, монастырь в Наланде был основан не ранее третьего века нашей эры). Во время его предполагаемого настоятельства страна переживала голодные времена и для монахов не было еды.

Согласно легенде, Нагарджуна отправился на далекую планету и принес оттуда секретный химикат, который мог превращать в золото простые металлы. Посредством золота, добываемого таким образом Нагарджуна поддерживал монахов в течении шести лет. Когда монахи узнали о том, что он делает и продает золото, они выгнали его из монастыря, так как ведение бизнеса без разрешения, даже для их блага, было нарушением правил Виная, предписаний для поведения монахов.
После того, как Нагарджуна покинул монастырь, он отправился в лес, где занимался религиозной практикой и достиг высшего духовного совершенства Махасиддхи. Вот одна из историй о его практике:

В первый же день чтения мантр двенадцать демонов из главного круга злых духов сотрясли землю. На второй день они вызвали наводнение. Огонь вспыхнул на третий день, а на четвертый начался ураган. Пятый день был ознаменован дождем из разного оружия, а шестой - камнепадом. На седьмой день появились демоны обоего пола, разбрасывая все вокруг, но и они оказались не в силах прервать медитацию Нагарджуны. Затем женщины-демоны с севера пришли к нему и сказали: " Чем мы можем служить тебе? " Приносите мне то, что нужно для поддержания жизни, мне не нужно ничего сверх",- ответил Нагарджуна. И они каждый день приносили ему четыре горсти риса и немного овощей. Питаясь так, мастер практиковал двенадцать лет, и все это время сто восемь демонов находилось в его власти, а его мысли были направлены на благо живых существ.

В течении своей жизни Нагарджуна дал множество учений и выиграл много дебатов. У него было много учеников. Также он построил множество ступ и храмов. Он писал работы по философии Мадхъямики и по религии. Он писал руководства по изготовлению мандал, благовоний из трав и астрологии.
Почти все его книги были переведены на Тибетский в восьмом веке, во времена правления царя Трисонга Децена. Их можно найти в Танджуре, собрании комментариев к буддийским сутрам. Один из его знаменитых комментариев гласит: всему, что рождается, суждено умереть, все, что накоплено, будет потрачено, все, что создано, непостоянно. Поэтому не расстраивайтесь по поводу этих законов природы. Его учениям до сих пор следуют многие во всех странах, где практикуют буддизм Махаяны.

По легенде его приглашали учить нагов, которые обычно принимают форму змей. Хотя его приглашали остаться с ними, он не остался и получил от них двенадцать томов Праджняпарамиты (которые сейчас хранятся в храме Нагарджуны в Катманду) и глину нага, при помощи которой он строил ступы. Обычно его изображают со змеиным навесом над головой, что говорит о том, что среди его учеников были нага и что он находится под их защитой. Имя Нагарджуна также означает, что он пользовался успехом у нагов.

Последнюю часть жизни Нагарджуна провел в медитации у горы, Шри Праварта на юге Индии, но об этом очень мало исторических данных. Одна общая устная легенда о его смерти гласит, что Хинду, его оппоненты по дебатам, попросили его умереть, так как никак не могли одолеть его в дебатах и в то же время они не могли причинить ему никакого вреда.

Нагарджуна согласился, но сказал, что только один из участников дискуссии, который был в прошлой жизни муравьем и которого Нагарджуна убил куском травы Куша имеет силу для того, чтобы убить его. Таким образом, этот оппонент отрубил Нагарджуне голову стеблем травы Куша.
После его смерти один из его учеников, Арьядева, продолжал нести его учения. Не существует единого мнения относительно того, сколь долго прожил Нагарджуна, причем оценки длительности его жизни колеблятся в пределах 150 - 300 лет! Говорят, что тело его сохранилось у Шри Праватра в ожидании Будды Майтреи.

(санскр. Nagarjuna; тиб. Пхакпа Лудруб / Phakpa Ludrub). В "Манджушри-мула-тантре" имеется следующее пророчество будды Шакьямуни:

"После того, как я, Будда, уйду, пройдёт четыреста лет, и тогда появится монах, именуемый Нага. Он посвятит себя Учению и окажет большую помощь ему. Он достигнет стадии Совершенного Блаженства и будет жить шестьсот лет. Мистическое знание Махамаюри1 будет обеспечено тем великим существом. Он познает предметы разных наук и изложит Учение о несубстанциональности. И после того, как он отбросит этот телесный остов, он переродится в области Сукхавати. И, наконец, состояние Будды должно быть определённо достигнуто им".

Через 400 лет после того, как ушёл будда Шакьямуни, на юге Индии, в стране Видарбха, в семье богатого брахмана родился сын. Брахман долго ждал появления ребёнка, но когда отец показал его предсказателю, тот сказал, что хотя знаки у мальчика и счастливые, ему долго не прожить: в лучшем случае ему уготовано 7 лет. Родители сделали всё, чтобы мальчик прожил эти 7 лет. Когда же срок его жизни приблизился к 7 годам, опечаленные родители послали сына путешествовать со слугой.

Нагарджуна постепенно шёл и шёл, пока, наконец, не оказался у ворот монастыря Наланды. Там он встретился с Учителем Сарахой, который пообещал, что если мальчик станет монахом, то Сараха поможет ему продлить жизнь. Нагарджуна вступил в общину, и Учитель посвятил его в мандалу будды Амитаюса, дав наставление читать мантры этого Победителя над смертью. Так мальчик преодолел критический срок в своей жизни.

Сараха посвятил Нагарджуну в различные учения, в числе которых была и практика Шри Гухьясамаджи. Затем его наставником был настоятель Наланды Рахулабхадра. Мальчик стал известен как монах Шриман.

Шриман овладел сверхъестественными силами. Однажды, излагая Учение в своём монастыре, он заметил, как два мальчика, слушавшие его толкование Учения, затем исчезли под землёй. Учитель спросил о них и установил, что это были наги.

Получив приглашение от нагов, он перенёсся в их область и изложил там Учение. Наги просили остаться Учителя у них, но тот отказался, пообещав прийти потом.

В области нагов он получил "Шатасахасрику" и "Свалпакшару" (одна из малых праджняпарамита-сутр). После этого случая Шриман стал известен под именем Нагарджуна.
В течении своей жизни Нагарджуна дал множество учений и выиграл много дебатов. У него было много учеников. Также он построил множество ступ и храмов.

Нагарджуна стал основоположником философской системы Мадхьямаки, или Срединного Пути. Он писал работы по философии Мадхъямаки ("Собрание поучений сутр" (Сутрасамуччая); "Шесть трактатов центральной философии" (Шастхакула-мадхьямакашастра)) и по религии (Дхармадхата-сутра), а также руководства по изготовлению мандал, благовоний из трав и астрологии.

О его трактатах Далай-лама ХIV говорит: "Воззрение на пустоту, высказанное Нагарджуной следует понимать в смысле взаимозависимого происхождения. При чтении этих комментариев появляется чувство глубокого восхищения Нагарджуной. Многие более поздние учёные и святые опирались в своих взглядах на труды этого мастера".

Почти все его книги были переведены на Тибетский в восьмом веке, во времена правления царя Трисонга Децена. Их можно найти в Тангьюре, собрании комментариев к буддийским сутрам. Один из его знаменитых комментариев гласит: всему, что рождается, суждено умереть, всё, что накоплено, будет потрачено, всё, что создано, непостоянно. Поэтому не расстраивайтесь по поводу этих законов природы.

Его учениям до сих пор следуют многие во всех странах, где практикуют буддизм Махаяны.

В имени Нагарджуна часть "арджуна" имеет значение "тот, кто овладел могуществом". Нагарджуна изображается сидящим подобно Будде, его руки сложен в дхармачакра-мудре (жесте изложения буддийского учения).

На многих изображениях его голову окружает ореол из змей, которые символизируют змееподобных обитателей страны нагов.

Последнюю часть жизни Нагарджуна провел в медитации у горы, Шри Праварта на юге Индии, но об этом очень мало исторических данных. Одна общая устная легенда о его смерти гласит, что Хинду, его оппоненты по дебатам, попросили его умереть, так как никак не могли одолеть его в дебатах и в то же время они не могли причинить ему никакого вреда.

Нагарджуна согласился, но сказал, что только один из участников дискуссии, который был в прошлой жизни муравьём и которого Нагарджуна убил куском травы Куша имеет силу для того, чтобы убить его. Таким образом, этот оппонент отрубил Нагарджуне голову стеблем травы Куша.

После его смерти один из его учеников, Арьядева, продолжал нести его учения. Не существует единого мнения относительно того, сколь долго прожил Нагарджуна, причём оценки длительности его жизни колеблятся в пределах 150-300 лет! Говорят, что тело его сохранилось у Шри Праватра в ожидании будды Майтреи.

На приведённой танке Нагарджуна сидит на троне облокотившись на лотос. К нему склонился его ученик Арьядева. В верхнем правом углу изображён бодхисаттва, проявление Авалокитешвары.

Примечание.

: исслед. и пер. с санскр. «Коренных строф о Срединности» («Мула-мадхьямака-карика»); пер. с тиб. «Толкования Коренных строф о Срединности, [называемого] Бесстрашным [опровержением догматических воззрений]» («Мула-мадхьямака-вритти Акутобхайя»)
Автор: Андросов В.П.
Издательство: М.: Издательская фирма "Восточная литература" РАН
Год: 2006г.
Количество страниц: 846 с.
Формат: djvu
Размер: 14 Mб

Книга содержит исследование и первый полный перевод на русский язык главного произведения Второго Будды - Нагарджуны (II-III вв.). Этот труд лег в основу махаянcкого буддизма Индии, стран Дальнего Востока и Центральной Азии. Ныне его изучают монахи, ученые-буддологи и историки философии всего мира.

Также публикуются и исследуются переводы и других важных текстов Нагарджуны, раскрывающих смыслы и значения сокровенных учений о пустотности, иллюзорности, абсурдности логического познания, двух истинах, о странствиях сознания в череде рождений и т.д.

Завершает книгу Словарь, значительно расширенный и измененный по сравнению со Словарем в монографии того же автора «Буддизм Нагарджуны» (М., 2000).

ТРАКТАТЫ НАГАРДЖУНЫ

Пять чувств - дорога лжи.

Но есть восторг экстаза,

Когда нам истина сама собой видна.

Тогда таинственно для дремлющего глаза

Горит укорами ночная глубина.

Бездонность сумрака, неразрешённость сна,

Из угля чёрного рождение алмаза.

Нам правда каждый раз сверхчувственно дана,

Когда мы вступим в луч священного экстаза.

К . Д. Бальмонт

Идеи праджня-парамитской литературы легли в основу религиозно-философского учения первой школы Махаяны, сторонники которой - мадхьямики («срединники» от санскр. m?dhyamika ; средний, срединный) - отстаивали специфическую интерпретацию буддийского «Срединного Пути». Основал эту школу Нагарджуна (санскр. n?ga-arjuna Змей-древо) - буддийский мыслитель II - начала III века, автор её базисных текстов. Он причислен к лику святых (просветлённых существ, или бодхисаттв Великой колесницы, и совершенных магов, или сиддхов Ваджраяны), канонизирован в тибето-монгольской иконографии. О нём известно только из агиографических источников, описывающих героя скорее как сверхъестественное существо, жизнь которого длилась от 300 до 600 лет в подвигах во славу Махаяны.

Возможно, он происходил из южного индийского брахманского рода, был мастером философской полемики и медитации, творцом десятков религиозно-идеологических и логико-диалектических произведений, хотя в китайских и тибетских переводах сохранилось около 200 приписываемых ему трудов: от комментариев на буддийские сутры до руководств по алхимии, врачеванию, металлургии и т. д. Подробнее о его жизни и деятельности см. [Андросов 1990: 7-67; 2000а: 20-56].

В научной буддологии Нагарджуной принято считать автора «Мула-мадхьямака-карик» (санскр. M?la-madhyamaka -k?rik?h - «Коренных строф о Срединности», далее: ММК). Этот основополагающий трактат Махаяны входит в канонические буддийские собрания на китайском (Трипитака) и тибетском (Тенгьюр) языках. Санскритский текст сохранился только в составе «Прасаннапады» («Ясные строки» ) Чандракирти (VII в.), являющейся комментарием на 447 строф (в 27 главах) произведения Нагарджуны. Последнее слово названия - карика (строфы) зачастую по-русски произносится карики , чтобы передать множественное число.

Трактат представляет собой руководство по логико-полемическому мастерству, применяя которое монахи-мадхьямики подвергали деструкции основные философские понятия и религиозные доктрины идейных противников, опровергали их доводы. Каждая глава посвящена опровержению отдельных категорий - как общефилософских (причина и условия, самосущее, время, соединение и т. д.), таки собственно буддийских (страдание, Будда-татхагата, 12 звеньев цепи взаимозависимого происхождения и т. д.). Доказывая внутреннюю противоречивость, недостоверность и даже абсурдность (прасанга) аргументации оппонентов, Нагарджуна в апофатической, или всё отрицающей, манере демонстрировал коренные учения и ценности ранней Махаяны: 1) во взаимообусловленном мире нет ни одной самостоятельной сущности (ни Бога, ни Будды, ни материи, ни другой первопричины), на которую можно было бы опереться, именно поэтому мир пуст (шунья ), но и пустота пуста; 2) все теоретико-познавательные средства (прамана) недостоверны, абсолютная истина (пара-мартха-сатья ) ими непостижима и невыразима.

Нагарджуна деструктировал многие философские категории как буддистов, так и индуистов. Применив метод негативной диалектики и специальные логические приёмы, автор «Мула-мадхьямака-карик» показал недостоверность и внутреннюю противоречивость понятий «движения» и «покоя», «действия» и «деятеля», «возникновения» и «разрушения», «бытия» и «небытия» и т. д. Составить собственное представление о ММК читатель теперь может по новому переводу строф с автокомментарием (Акутобхайя) и пространным исследованиям [Андросов 2006].

Вот примеры рассуждений Нагарджуны:

«Тогда исчезает то, что названо,

Когда исчезает сфера органов восприятия ума (сознания).

Подобно прекращению череды рождений (нирвана),

Подлинная реальность (дхармата) не имеет

ни происхождения, ни исчезновения.

Всё является реальным или нереальным,

Или реальным и нереальным,

Или ни реальным, ни нереальным -

Таково Учение Просветлённого.

Не обусловленная другим, умиротворённая,

Не проявляемая через многообразные проявления,

Не схватываемая понятийно, не имеющая различных значений -

Вот что свойственно высшей реальности»

(ММК, XVIII, 7-9 [Там же: 355-357]).

«Законоучение Просветлённых Покоится на двух истинах:

Истине, обусловленной (сокрытой) мирскими значениями,

И истине наивысшего смысла (абсолютной).

Те, которые не знают различия

Между этими двумя истинами,

Те не знают сокровенной сути (высшей реальности)

В буддийском Учении.

Без опоры на обыденное значение

Не постигнуть наивысший (абсолютный) смысл,

Без обретения абсолютного смысла

Не достигнуть прекращения череды рождений (нирваны)»

(ММК, XXIV, 8-10 [Там же: 413-414]).

«Мула-мадхьямака-карики» имеют богатую традицию комментирования, которая началась с автокомментария (две версии которого сохранились на китайском и тибетском языках) и продолжается до сих пор, в том числе на европейских языках. Такое внимание к труду привлечено благодаря не только авторству основателя школы, считающегося Вторым Буддой, но и содержательным аспектам.

В последней главе этого сочинения Нагарджуна заявил, что истинное учение Будды отличается, с одной стороны, от тех концепций, в которых признаётся вечная первопричина мира, а с другой - от тех, в которых отрицается будущая жизнь существ, а утверждается либо всеобщая гибель, либо существование только «души». Столь же «сильным» является следующее заявление:

«Нет ни однозначности, ни множественности значений,

Нет ни уничтожимости, ни вечности -

Такова бессмертная истина Учения Просветлённых,

Кои суть покровители этого мира»

(ММК, XVIII, 11 [Там же: 358]).

Нагарджуне атрибутируются десятки доктринально родственных ММК трактатов, в которых комментировались и защищались в полемике идеи ранней Махаяны. В этих текстах (отдельные дошли до нас и на санскрите) использовались различные подходы, в том числе и метод негативной диалектики, чтобы передать неописуемость недвойственного Абсолюта через отдельные мадхьямиковские учения: о тождестве нирваны и сансары, о пустоте, об отсутствии независимой сущности во всеобщей относительности и взаимообусловленности, о двух истинах - условной и безусловной, о двух Телах Будды, о двоякой практике Просветления - посредством накопления нравственности (пунья) и интуитивно-йогических знаний (джняна) и т. д. Труды Нагарджуны стали теоретическим фундаментом религиозно-философской школы, они изучались и комментировались в течение всего периода индийского буддизма; эта традиция продолжается до сих пор тибето-монгольским (в том числе российским) и в определённом смысле, китайско-японским буддизмом.

По-видимому, исходным намерением Нагарджуны было очищение первоначального учения Будды о Срединном Пути, которое, по его мнению, исказилось от спекулятивных стхавиро-сарвастивадинских концепций и других хинаянских интерпретаций. Поэтому критицизм- ведущая тема его сочинений. Хорошо зная палийский канон Типитаку, Нагарджуна успешно уличал в первую очередь философов-вайбхашиков в превратном толковании Слова Будды. Согласно мадхьямику, Шакьямуни избегал в своих речах категоричных утверждений или отрицаний и никогда не говорил, что «это существует», а «это не существует».

Однако ранняя мадхьямика, или, как я называю её, «нагарджунизм», была «полнопрофильной» религиозно-философской школой. Поэтому Нагарджуне атрибутируются труды по всем видам текстовой деятельности. Следовательно, если к оппонентам мадхьямики её основоположник применял апофатический метод экспозиции Махаяны, то для своих учеников он вполне мог использовать и нормальный утвердительный способ. Именно таковыми являются «Двадцать строф о Великой колеснице» («Махаяна-вимщика», хотя строф в ней больше) - самое краткое изложение сути его учения (с моими комментариями и исследованием см. ниже, а также [Андросов, 2000а: 388-399]).

Установка на «Срединность» в буддизме действительно древняя, если не изначальная. Кроме того, за аутентичное Слово Будды Нагарджуна принимал учения о «четырёх истинах», «взаимообусловленном происхождении» и «двух уровнях знания», или «двух порогах истинности». В духе раннего буддизма первый мадхьямик опровергал также индуистские концепции Бога-творца Ишвары (см. [Андросов 19856; 2000а: 287-297]) и атмана.

Доктрина пустотности. Критика Нагарджуной категорий философского знания и демонстрация их логической абсурдности дополнялась в мадхьямике доктриной «пустотности» (шуньяты- санскр. s?nyat? ; пустота). Последняя была почерпнута из учения сутр «Праджня-парамиты», которое, собственно, и защищал в полемике Нагарджуна. Как известно, буддийское отождествление существования и страдания в Махаяне несколько модифицировалось. Возможно, этим объясняется цель Нагарджуны показать, что всякое понятие, «омрачающее» сознание человека, пусто. Более того, «пустотность», или парадоксальность, логическая абсурдность, или бессмысленность, выдвигаются им в качестве критерия истинности философских категорий:

«Всё одарено смыслом у того,

У кого пустотность имеет смысл;

Всё лишено смысла у того,

У кого пустотность не имеет смысла»

(ММК, XXIV, 14 [Андросов 2006:415]).

Очевидна религиозная подоплёка такой позиции. Для мадхьямика хороша и правильна лишь та логика, посредством которой верующие интеллектуалы докажут себе недействительность, ненужность и вредность (в целях «спасения») дискурсивного мышления. «Истинность» у Нагарджуны - это прежде всего религиозная истинность. Поэтому он готов был признать доктрину дхармо-частиц, но только в том случае, если их рассматривать пустыми, а не реальными, как то делали стхавиро-сарвастивадины. В мадхьямике пустотностью характеризуются все познания индивидов сансары, в том числе и представления о нирване. Ухватить сущность данной точки зрения можно, лишь учтя общеиндийский взгляд на относительность или изменчивость, а также на обусловленное и на необусловленное существование.

В древней индийской философии всё текучее, зависимое, находящееся в любого рода отношениях и т. д. не является абсолютно действительным, т. е. существующим столь самостоятельно, что словами это не выразить. Нагарджуна рассуждал так: поскольку всё здесь подчиняется закону «взаимообусловленного происхождения», в том числе и дхармо-частицы, постольку оно нереально или пусто (ММК, XIV, 18). Таким образом, всеобщая относительность есть «пустота», которая не имеет ни статуса сущности, ни свойства существования или несуществования.

Согласно мадхьямике, «пустота» - плод уничтожения в индивидуальном сознании ложных доктрин, понятий, категорий (и буддийских тоже); реализация этого «плода» возможна лишь тогда, когда эпистемологические занятия подкрепляются йогическими, задача которых показать тождество Истинносущего (Татхагаты) и мира, нирваны и сансары. На втором уровне буддийского знания мадхьямиковская пустота «наполнялась». Здесь Нагарджуна уже мог отождествлять шуньяту и татхату , или «истинное Тело Будды» - дхарма-кайю .

Чтобы постигнуть высшую и единственно реальную природу Истинносущего (Татхагата ), мадхьямики рекомендуют воспринимать мир несуществующим, иллюзорным, пустым, никак не связанным с неявленной, но повсюду присутствующей сутью - космической плотью Будды. Следовательно, религиозное познание в этой школе состояло не в научении, а в разрушении опор сознания, отказе от рационального.

Нагарджуновское отождествление нирваны и сансары означало, что, «шествуя Срединным Путём освобождения», нельзя противопоставлять нирвану чему бы то ни было, нельзя усматривать двойственность между тем, что есть на самом деле (татхата), и тем, чего вовсе нет (мир). Снимая последнюю оппозицию в мышлении, могущую возникнуть при изучении философии мадхьямики, Нагарджуна говорил, что нельзя утверждать даже то, что есть «спасение» или «Путь», поскольку эти слова с неизбежностью повлекут за собой представления о сансаре, заблуждения и т. д., то есть псевдопредставления о псевдореальности.

Однако в другом месте (ММК, XVIII, 5) основатель школы пустотностью назвал Срединный Путь, а целью Пути - устранение пустотностью последствий кармы, созданных мышлением. Противоречия в своей философии Нагарджуна разъяснял особым образом. По его мнению, категоричность речи, диалектичность познания и рассудочность суть основные препятствия духовного совершенствования. Он считал, что избежать их помогает как практика шуньяты, так и учение о двух уровнях знания (см. процитированные выше строфы: ММК, XXIV, 8-10).

Согласно Нагарджуне, высшее знание нельзя называть пустым или непустым либо пустым и непустым одновременно или порознь, но в качестве термина для него предпочтительнее всё-таки избрать шуньяту (потому что остальные философские категории того времени были им деструктированы). Значение этого термина не ограничивается теми смыслами, которые придал ему основоположник школы (см. также выше вступление к ХС).

Результаты полемико-теоретического «опустошения» сферы философского дискурса применялись в занятиях йогической медитацией, количество видов которых постоянно росло (в VIII веке было известно уже 20 видов пустотности, как в ДС, XLI, см. [Андросов 1999:353-359; 2000а: 505-513]). Но мадхьямики и йогачары (в этом вопросе полностью разделявшие взгляды первых) вовсе не стремились установить категорию шуньята вместо других категорий: поскольку пустотность свойственна всему, постольку это означает, что она свойственна и самой себе (или пустота пустотности).

Во всех своих аспектах шуньята изучалась и развивалась буддистами Китая, Японии, Кореи и Вьетнама; более того, её дальневосточное истолкование оказало влияние на даосско-конфуцианскую философию, а также на многие формы культуры: поэзию, живопись, декоративное искусство и даже на мировоззренческие основы восточных боевых искусств. В тибето-монгольском и российском буддизме шуньята - одна из главных категорий философской теории и религиозной практики.

Пустота и сострадание. Свою деятельность на мирском уровне учитель мадхьямики рассматривал как бодхисаттвическое Сострадание (каруну) к существам. Позднейшая буддийская традиция причислила видных духовных лидеров школы к лику бодхисаттв. На индийской земле мадхьямика развивалась вплоть до XII века. За это время было написано множество комментариев к трудам Нагарджуны и праджня-парамитским сутрам. Школа неоднократно делилась, и представители разных подшкол спорили между собой не менее остро, чем с инородными течениями религиозной философии. Но все индийские мадхьямики сохранили и нечто общее, а именно: отрицание возможности независимого возникновения сущностей и вытекающее отсюда отрицание субстанционального существования (нихсвабхава ).

Кратко школу и её роль в истории буддийской философско-религиозной мысли можно охарактеризовать следующим образом. Название школы, как уже говорилось, перекликается с понятием Срединного Пути (мадхъяма-пратипат ), которое являлось наиболее древним и общим самоназванием буддизма. Другие названия школы: шунья-вада , или учение о пустоте, нихсвабхава-вада , или учение об отсутствии самостоятельной сущности. Относительно первого названия следует сказать особо.

Шунья-вада (санскр. sunya-vada ; учение о пустоте) - буддийское учение об относительности и бессамосущности, развиваемое преимущественно школами Махаяны и Ваджраяны. Учение о шуньяте - отсутствии, невозможности самостоятельного существования индивидов, вещей и дхармо-частиц потока сознания - относится к важнейшим в Великой колеснице, определяющим как её философские основания, так и духовные практики по совершенствованию и освобождению от страдания в круговороте рождений.

Начала шунья-вады восходят к раннебуддийскому положению об отсутствии вечной души (анатман) в любой особи, в том числе в богах и буддах (пудгала-найратмья). Это означало полную несамостоятельность или несуществование самого по себе любого существа, собственного Я (атман ), души (джива ), личности (пуруша) и индивида (пудгала ), кои суть лишь обозначения тех или иных сочетаний групп дхармо-частиц. Только они являются единственно реальными элементами бытия. Эта доктрина оказывала огромное влияние на все остальные разделы древнего буддийского Законоучения. Позднее в школах Хинаяны (II-VIII вв.), действовавших уже в спорах с Махаяной, эта доктрина по-прежнему применялась, а в некоторых получила дальнейшее развитие.

В этой части буддийского Закона в первых же сутрах Великой колесницы древнее положение было дополнено новым - дхарма-найратмъей . Оно означает, что дхармо-частицы также не имеют собственной самостоятельной реальной сущности. Именно эти два положения буддизма (древнее и махаянское) легли в основу формирования учения о пустотности. Чандракирти (VII в.) прямо указал, что ради освобождения всех живых существ бодхисаттве необходимо осознать бессамостность (анатман) личности и отсутствие самосущего (нихсвабхава ), что Буддой объяснялось, с одной стороны, положением об отсутствии самосущего в дхармо-частицах и вечной души в индивидах, с другой - учением о 16 видах пустотности, которые Он обобщил в четырёх категориях («Мадхьямака-аватара», VI, 179-180, см. ).

Различные версии сутр «Праджня-парамиты», записанные в III-X веках, кодировали это учение в списках пустотности, состоящих из 2, 7, 14, 16, 18 и 20 пунктов. Нередко каждый из этих пунктов раскрывался в текстах пространными определениями и пояснениями.

Нужно различать теоретический и практический аспекты учения о пустотности. Первый помогал махаянским мыслителям дать своё решение ряду проблем буддизма, прежде всего философского характера. Этим занимались Нагарджуна и его последователи, мадхьямики во II-V веках. Но этот аспект учения имел и практическое приложение и «участвовал» словом и мыслью в Совершенствовании Мудрости (праджня-парамита ), а также в деятельности по накоплению знания (джняна -самбхара ), поскольку учение о пустоте помогало освободиться от ложных взглядов. Теория шунья-вады классифицируется по подходам, основаниям и значениям.

Практическая сторона этого учения состоит в духовном совершенствовании бодхисаттв и представляет собой один из способов обретения всеведения на Пути к наивысшему Просветлению (бодхи ). По-видимому, начиная с IV века этот аспект наполняется содержательными практиками, о чём можно судить по текстам толкований на сутры «Праджня-парамиты». Шунья-вада - центральное учение буддийской философии стран Дальнего Востока, тибето-монгольского и российского буддизма.

Мадхьямика возникла в условиях религиозно-идеологического соперничества с другими школами раннего буддизма, коих тогда насчитывалось 18, а также с прочими философскими течениями Древней Индии. Историческое значение мадхьямики в том, что её мыслители «вышли в свет» для распространения и защиты в полемике идей, принципов и основных положений нового Слова Будды, запечатленного в неизвестном дотоле буддистам цикле сутр «Совершенствования Мудрости» («Праджня-парамита»), а также в иных ранних махаянских источниках (например, в «Лотосовой сутре»).

Нагарджуна и его последователи редактировали и комментировали эти тексты, объясняя их ритуально-эзотерическое содержание, создавали трактаты, в которых посредством философских учений и логико-полемических приёмов стремились передать религиозную сущность Махаяны, доказать её превосходство над другими буддийскими школами, а также религиями Индии. Последим функция осуществлялась также путём непосредственного обращения с посланиями и наставлениями к власть имущим и царям с разъяснениями и махаянскими оценками всех сторон жизнедеятельности государства и поведения государя, его внутренней и внешней политики, образа мыслей и чувств.

Итак, содержательно-философский вклад мадхьямики в развитие буддизма состоял прежде всего в переистолковании древнего буддийского понятия Срединного Пути. Если в раннем буддизме этот Путь прокладывался между крайностями религиозного аскетизма и культового обслуживания мирских запросов верующих, то в Махаяне он реализовывался через уход от крайностей отрицания и утверждения по любому вопросу религиозной жизни. Такой образ мыслей и поведения объяснялся тем, что всё в этом мире взаимообусловлено, лишено самостоятельной сущности, а потому пусто (шуньята), иллюзорно (майя), относительно. Подлинная реальность (дхармата) и наивысшая истина (парамартха-сатья) не только невыразимы в любой системе знаков (самврити-сатья), но они и непостижимы (ачинтья) известными средствами познания (прамана), которые все недостоверны.

Для мадхьямиков очень важно, с кем общаться, кому адресован текст, а также другие ситуационные моменты (см. об этом [Андросов 2000а: 38-46]). Наиболее строгих правил Нагарджуна и его последователи придерживались в трактатах по логико-эпистемологической проблематике и в руководствах по полемике (например, «Мула-мадхьямака-карики»), в которых они не выдвигали тезисов и не делали никаких позитивных утверждений. Задача мадхьямики заключается в полной логической деструкции доводов оппонентов, в демонстрации абсурдности их основных положений, в «опустошении» главных категорий.

Для этого последние анализировались посредством знаменитой буддийской тетралеммы (чатух-коти): А есть Б, А не есть Б, нет ни А, ни Б, нет ни не-А, ни не-Б - и не выдерживали критики по тем или иным логическим критериям. Занятия такого рода текстовой деятельностью считаются в мадхьямике, во-первых, реализацией подлинной истины, или абсолютной точки зрения, во-вторых, необходимыми для монахов, поскольку в них осуществляется махаянская практика сострадания (каруна ): этим они помогают заблудшим философам освободиться от лжеидей и лжедогм.

Тексты мадхьямики, предназначенные для широкой аудитории, например «Дружественное послание» и «Драгоценные строфы» (приводимые ниже), отличаются от общебуддийских только тем, что дополняются изложением махаянских доктрин. Гораздо более оригинальными являются произведения Нагарджуны, адресованные своим ученикам-монахам, в которых либо сжато формулируются все религиозно-философские устои школы, либо даются конкретные советы по практике медитации (например, «Четыре гимна буддам», см. ниже и [Там же: 400-450]), либо разъясняются махаянские сутры.

Здесь редко используются полемические приёмы и апофатический стиль, а довольно ясно и доверительно сообщается, что мадхьямика учит недвойственности Абсолюта (адвайя), называемого также Телом Закона Будды (буддха-дхарма-кайя), которое хотя и неописуемо, тем не менее постижимо в высшем состоянии мистической интуиции, Просветления (бодхи). Последнее достигается на долгом Пути постепенного духовного совершенствования Сострадания и Мудрости (праджня ), накопления нравственных добродетелей и глубоких созерцательных знаний. Путь этот длится не одно рождение и предполагает посвящение в бодхисаттвы - просветлённые существа, преисполненные Любви (майтри) ко всему миру.